Огонь в его ладонях. Без пощады - Страница 109

109

— Это крайне печально, — сказала она. — Мой папаша все еще жив, и это в некотором роде тоже грустно. Я уверена, что он готов наложить руку на все, что мне осталось от Вульфа.

Банг!

В глубинах сознания Насмешника зазвенел гонг.

— Этот папаша… Прекрасная дева есть подозревающая? Лично я известнейший специалист в распознавать всякие трюки и способный…

— Но я не могу причинить вред собственному отцу! Пусть он и отдал меня замуж в тайной надежде, что Вульф позволит себя укокошить. Это было бы неправильно…

— Недавно замечание быть произнесено, — прервал ее Тубал, — нельзя позволять родственникам и друзьям диктовать твоя жизнь. Большой дурень как никогда иметь близость к истине.

— Ты не знаешь моего отца.

— Истина подлинная. Но указанный равно не знать тучный распространитель учености. Итак. Если одно равен другому, то указанные есть равенство. Или что-то вроде. Эй! Леди. Лично я, легко смущаемый, не сметь все время называть вас «прекрасный дама». Имя должно иметься в существовании.

— Ах да. Конечно. Кристен. Кристен Хирбот.

— Кристен! Сколь прекрасности в его звучании. Как колокольчик. Весьма подходит. Кристен, если это допускаемо, мы заключить согласие. За крошечный вознаграждение, лично я — величайший придумщик — отвращу хищность жестокого родителя. А также поползновенность всех на него похожих. Я без труда удовлетворенный путешественник — с целью видеть разные страны — нуждаться только в постель, хлеб и крыша над головой. Готов начать с последнего.

— Не знаю… Это не совсем… Ты действительно голоден?

— Голоден? — вмешался Поло. — Большой дурень с жадностью смотреть на конь на той сторона площадь, а указанный конь есть призовой скакун главный судья Дамхорста.

— Что же. В таком случае пошли. Думаю, что в этом не будет ничего предосудительного, если я накормлю тебя. Но ты мне должен кое-что обещать.

— Придется, — вздохнул Насмешник.

— Разреши Поло рассказать мне анекдот о жреце и магии.

— Какая отвратительность! — возопил Тубал, когда Насмешник стал класть его в мешок. — Омерзение из омерзеностей! — продолжал он возмущаться, оказавшись внутри.

Насмешник ухмыльнулся.

Кристен владела небольшим домом на окраине Дамхорста, в тени старинного мрачного замка барона Брейтбарта. Вся прислуга состояла из престарелой служанки, бывшей по совместительству и поварихой. Сэр Вульф при жизни являлся одним из рыцарей-разбойников и при этом не очень удачливым. После себя он оставил жене дом, один золотой нобл и небольшой кожаный мешочек с драгоценными камнями, который она обнаружила под рубашкой супруга, когда тот испускал последний вздох у нее на руках. Золотой давал ей возможность продержаться пару месяцев, а драгоценности — еще несколько лет. Однако на всю жизнь она была явно не обеспечена.

Насмешник еще раз сказал, что красота является ее главным достоянием.

Визит на обед превратился в месячное пребывание. Насмешник ежедневно расстилал циновку на площади (он твердил, что у него есть гордость) и занимался там привычным делом. Иногда ему везло. Людям больше всего нравились его шутки. Кристен часто появлялась на площади, чтобы полюбоваться Насмешником, который был неистощим на выдумки.

По вечерам он забавлял ее россказнями о жизни на Востоке. Особенно ей нравились Тубал и Поло, которые были знаменитыми типажами кукольных представлений к востоку от хребта М’Ханд. Состязание городского хитреца с деревенским простаком, похоже, находило отклик во всех странах. По традиции спектакли постоянно адаптировались к вкусам городской или сельской аудитории.

Время, близость и одиночество произвели свое магическое действие. Сначала Насмешник и Кристин стали более чем единомышленники, а затем — более чем друзья.

Укрощение строптивого папаши потребовало применить некоторую долю воображения. На заработанные на площади деньги Насмешник нанял пару бандитов, и те выдворили папочку из города. Шишки и синяки, полученные в процессе выдворения, помогли ему понять намек. Одним словом, он предпочел продолжить путешествие.

Кристен об этом, естественно, так и не узнала. Она была немало изумлена тем, что старик нанес им всего лишь один дружеский визит.

Насмешник начал испытывать странную, необъяснимую тоску. Раньше он строил для себя какие-то планы. Пусть это были воздушные замки, но тем не менее они сулили определенные перспективы. Теперь все замыслы отправились за борт только потому, что случай свел его с этой женщиной.

Он впервые в жизни установил отношения с другим человеческим существом не как с противником или жертвой и не знал, что делать дальше. Раньше с ним ничего подобного не происходило.

Чем глубже он увязал в этих отношениях, тем сквернее себя чувствовал.

Он едва не ударился в панику после того, как Кристен сказала, что встречалась со жрецом и тот пожелал увидеть Насмешника. У него начали возникать мысли о побеге, и он лишь с большим трудом смог их отогнать.

— Проклятие! — воскликнула Кристен. — У тебя есть деньги? Мои кончились.

— Это была отвратительный недель, — соврал он, покачав головой. — Осенние дожди. Становится холодать. Туман.

— Это означает, что надо продавать камешки. На той неделе я успела поговорить с Товларом. Это — ювелир с Верхней улицы. Он сказал, что готов предложить хорошую цену. Почему бы тебе не сбегать к нему и не узнать, что он дает?

— Лично я? В глубокой ночь? В городе, где кишмя кишат воры и грабители?

Его сердце бешено колотилось. Он знал, что не останется здесь и пяти минут, заполучив в свои руки целое состояние.

109