Огонь в его ладонях. Без пощады - Страница 191

191

Несколько офицеров тут же последовали примеру вождя и принялись изобретать свои собственные знамена.

Воинство Света пребывало в нерешительности, не зная, как поступить. Браги поднял свой штандарт — черная волчья голова на красном поле. Недоумевающий Ученик направил на холм делегацию с целью выяснить, что там происходит.

Браги лишь посмеялся над вопросами парламентеров, в то же время делая все, чтобы скрыть свои подлинные силы.

— Насколько я понимаю, у вас, ребята, есть три возможности, — сказал он. — Вы атакуете Лебианнин, и мы вгрызаемся вам в спинной хребет. Вы нападете на нас, и тогда Гарун примется лупить вас в задницу. Но вы можете также проявить наличие некоторого здравого смысла и тихо разбрестись по домам.

Глава делегации покосился на знамя и, наверное, в пятый раз поинтересовался:

— Кто вы такой?

— Вообще-то мне следовало бы заставить вас выяснить это дорогой ценой, но я все-таки скажу. — Он не мог противостоять искушению похвастаться. — Рагнарсон. Браги Рагнарсон. Тот самый Рагнарсон, который избавил мир от Бича Божьего, Мауфакка Хали и Эль Надима. Не говоря уж о Кариме. В моем списке осталось лишь одно имя. Передайте вашему полоумному хозяину, что и это имя я вычеркну, если он не поспешит отсюда убраться.

— Тот офицер гильдии из Алтеи? Но гильдия заключила мир. Вы нарушаете приказ. Это схватка лишь между нашим повелителем и бин Юсифом.

— И со мной, червяк. И со мной. Я в гильдии больше не состою.

— Не давите на него слишком сильно, сэр, — прошептал один из офицеров Рагнарсона. — Они могут напасть на нас.

— Я передам эту новость моему повелителю, — бросил Непобедимый. — Это поможет принять правильное решение. — Он развернул коня, и группа парламентеров устремилась вниз по склону холма.

— Не нравится мне, как он это сказал, — пробормотал кто-то.

— Боюсь, что я действительно перестарался, — признал Браги. — Мое имя в списке Ученика стоит на втором месте после Гаруна. К оружию! Проверьте еще раз все стрелы.

— Не можешь сказать, что там происходит, повелитель? — спросил Шадек. — Мои глаза не те, что были раньше.

— Мои тоже не столь хороши. Похоже, что на том холме кто-то окапывается.

— Эти люди должны быть на нашей стороне, — высказал предположение Белул. — В противном случае они готовились бы напасть на нас.

— Но кто это может быть? Друзей у нас больше не осталось.

Они молча продолжали наблюдение. Воинство Света тоже выжидало, медленно поджариваясь на солнце.

— Ни мог бы ты обратиться к своим способностям шагана? — спросил Шадек.

— Не знаю. Я так давно не делал этого… Попробую.

Белул и Шадек прогнали расположившихся поблизости воинов, а Гарун сел на землю и, прикрыв глаза ладонями, наклонился вперед. Затем он начал бормотать полузабытые заклинания, выученные им так много лет тому назад. Перед его мысленным взором возник Аль-Асвад. Неужели это он? Он — невинное дитя? Ему казалось, что совсем другой мальчик и в ином веке бродит по холмам с Мегелином Радетиком и проводит унылые часы в обществе мастеров магии из темных долин Джебал-аль-Алаф-Дхулкварнеги.

Медленно, очень медленно его речитатив начал обретать нужную форму. Гарун повторял напев до тех пор, пока ум его не освободился от всех посторонних мыслей. Его освободившийся разум получил возможность пронизывать окружающее пространство. Щупальца магии тянулись все дальше и дальше…

Из-за его сомкнутых губ раздался звук, напоминающий мышиный писк.

— Достаточно, — сказал он, поднимая руку, и Эль Сенусси помог ему встать. — Будь я проклят, — бормотал Гарун. — Будь я проклят…

— В этом нет никакого сомнения, повелитель. — ухмыльнулся Белул. — Тебе удалось что-нибудь увидеть?

— Конечно, Белул. Конечно. Это наш неуемный друг Рагнарсон. Он явился, чтобы спасти нас от ярости безумца пустыни.

Белул и Эль Сенусси посмотрели на него как-то странно.

— Рагнарсон? — переспросил Белул. — Но он же входит в гильдию.

— Полагаешь, что мы должны его прогнать?

— Пожалуй, пока этого делать не стоит, повелитель. Его присутствие на холме очень скрашивает унылый пейзаж.

— Как тепло становится на душе, когда видишь, что некоторые люди продолжают хранить дружбу в трудное время, — с пафосом произнес Эль Сенусси.

— Не забудь эти слова, Шадек, если мы останемся в живых. Наш долг ему возрос как никогда. Так будем людьми, на которых всегда смогут положиться их друзья.

— И с которыми станут считаться враги, повелитель.

— Похоже, что Ученик в растерянности, — заметил Белул. — Как голодный пес между двумя кусками мяса. Он не знает, какой из них схватить первым.

— Лишь с той разницей, что каждый из этих кусков может вцепиться ему под хвост, если он повернется спиной.

— Ты не очень-то радуйся, повелитель, — назидательно произнес Эль Сенусси. — У Рагнарсона значительно меньше людей, чем у Ученика. Кроме того, у Эль Мюрида имеется амулет.

Воинство Света пришло в движение. Оно разделилось надвое, словно отвратительное, воспроизводящее самое себя существо. Одна половина воинов направилась к городу, а другая двинулась в сторону холма, на котором укрепился Рагнарсон.

— Вот вам ответ, — язвительно изрек Белул, — пес превратился в двух псов.

— Скажи нашим людям, чтобы держались до тех пор, пока наши союзники на холме не разделаются со своей частью Воинства, — распорядился Гарун.

— Прежде позволь мне, повелитель, поздравить тебя со вновь обретенным оптимизмом, — сказал Эль Сенусси.

191