Огонь в его ладонях. Без пощады - Страница 75

Посланник небес прибыл под раскаты грома и сверкание молний, видимых с огромного расстояния. Трижды облетев Рогатую Гору на своем крылатом скакуне, он приземлился в пятидесяти ярдах от костра Эль Мюрида. Ученик поднялся, уважительно потупив взор.

Ангел, который почему-то упорно принимал форму маленького сгорбленного старика, заковылял к Эль Мюриду по покрытому трещинами базальту. За спиной старика висел какой-то инструмент, напоминающий формой рог изобилия и казавшийся непропорционально большим для крошечного старца.

Ангел положил рог на камни и уселся на него.

— Я думал, что услышу твой зов раньше, — произнес посланец небес.

Сердце Эль Мюрида затрепетало. Ученик и сейчас боялся старика так, как боялся его мальчишкой много лет назад.

— В этом не было необходимости. Все шло так, как надо.

— Однако слишком медленно, не так ли?

Эль Мюрид робко поднял глаза на Ангела и встретил проницательный взгляд божественного посланца.

— Да, медленно, — сказал Ученик. — Вначале я спешил, но Вади Эль Куф научил меня не срывать плод, пока тот не созрел.

— Так что же случилось сейчас?

Эль Мюрид несказанно удивился тому, что Ангел задает вопросы. Тем не менее он рассказал о странном бегстве Юсифа после осады и о назревающем кризисе в собственной семье. Закончив рассказ, Ученик попросил старца зажечь для него путеводный свет.

— Твой следующий шаг совершенно очевиден, и я удивлен тому, что ты меня призвал. Нассеф должен был тебе все сказать. Собери все силы и нанеси удар. Захвати Аль-Ремиш. Кто сможет остановить тебя после того, как ушел валиг? Возьми в свои руки Святилище, и все проблемы твоей семьи решатся сами собой.

— Но…

— Понимаю. Обжегшись однажды на молоке, дуют на воду. Дважды обжегшись, цепенеют от ужаса. Вади Эль Куф не повторится. Владеющие магической Силой детишки также не преподнесут тебе неприятных сюрпризов. Скажи Нассефу, что я буду лично следить за ним, а затем спусти его с цепи. У него хватит способностей решить задачу.

Затем Ангел обрисовал план действий, проявив при этом такое знание людей и обстановки, что Ученик перестал сомневаться и совершенно успокоился.

— Прежде чем мы расстанемся, я преподнесу тебе еще один знак моего расположения, — сказал старец, сполз со своего сиденья, встал на колени и что-то прошептал в рог. Затем он поднял его и потряс. Из раструба что-то выпало. — Пусть Нассеф передаст этот предмет своему агенту в Королевском Шатре. Через неделю после передачи он должен будет нанести удар.

Эль Мюрид принял от старца ларчик из тикового дерева и недоуменно уставился на подарок.

Ангел неожиданно заспешил к своему крылатому коню, и тот взлетел, как только всадник оказался в седле. Эль Мюрид закричал ему вслед. Ведь он только-только приступил к обсуждению своих проблем.

Крылатый конь облетел вокруг рогатого пика. Загремел гром, и молнии распороли небо. Между украшающими гору рогами заметались сгустки огня. Два клуба пламени столкнулись в полете и, взорвавшись, взмыли в небо, образовав символ, значения которого Эль Мюрид разобрать не мог, так как знак оказался прямо над его головой.

Ослепительный свет постепенно померк. Когда к Эль Мюриду вернулось зрение, в небе все было как прежде. Ученик, что-то невнятно бормоча, вернулся к своему костру, сел и задумчиво уставился на подарок.

После секундного колебания он открыл ларчик.

— Неужели наперстные кимвалы? — спросил он у ночи.

В ларце обнаружился набор великолепных металлических дисков, надеваемых на пальцы танцовщицы. Этот инструмент был достоин женщины, призванной танцевать перед королями.

— Наперстные кимвалы, — снова пробормотал он. Что это могло бы означать? Но ведь посланец Бога не мог ошибиться? А может быть, все-таки мог?

Эль Мюрид посмотрел в небо, но Ангел уже давно скрылся.

Пройдут десятилетия, прежде чем он снова повстречает посланника небес.

— Кимвалы, — повторил он, глядя на далекие костры внизу, около которых его ждали Непобедимые и Нассеф. Перед ним предстал образ шурина. С этим человеком, видимо, что-то придется делать. После того, как падет Аль-Ремиш.

— Нассеф, помоги, — едва слышно позвал он, доковыляв наконец до лагеря. Была глубокая ночь, но Нассеф не спал, изучая в свете луны и костра грубо начертанные карты.

Военачальник подошел к Эль Мюриду.

— Ты выглядишь ужасно, — сказал он.

— Это действует заклятие. Болит все. Рука, голень, каждый сустав.

— Тебе надо поесть, — произнес Нассеф, задумчиво глядя на гору. — Да и сон, думаю, не повредит.

— Не сейчас. Мне надо тебе что-то сказать. Я беседовал с Ангелом.

— И… — Глаза Нассефа превратились в две узкие щелочки.

— Он сказал мне то, что я хотел услышать. Аль-Ремиш — абрикос, который созрел для того, чтобы его сорвать.

— Боже…

— Слушай, Нассеф, и старайся не перебивать. Вади Эль Куф на сей раз не повторится. Мы не будем пытаться победить их лишь числом. Мы используем разработанную тобой тактику. Мы станем передвигаться ночами теми путями, которые использовал Карим, когда ты послал его убить Фарида.

Если Ученик и ожидал какой-либо реакции от Нассефа, то его постигло разочарование. Бич Божий ограничился лишь кивком.

Эль Мюрида по-прежнему не оставляли мысли о том убийстве. Последовавшая вслед за ним истерика Абуда была предсказуема, но появление наемников явилось полной неожиданностью. Хали представил своему Властителю полный отчет об операции. Потери Карима оказались чересчур большими. Он был обязан привести домой больше людей, чем привел. Но ведь Карим являлся креатурой Нассефа, а Непобедимые, которых он повел за собой, были верны лишь Эль Мюриду.